Иранцы с давних времен проявляли интерес к Руси, начиная с раннего Средневековья. Записи дипломата Ибн Фадлана свидетельствуют о том, что персидские купцы отправлялись через Бухару и Хорезм в Волжскую Булгарию, чтобы торговать с «русами», которые в его описаниях выглядели как чистокровные скандинавы.
Скандинавы, известные как «русы», в свою очередь, совершали набеги на северный Иран. Так, в 943 году они на целый год захватили город Бердаа, входивший в мусульманское государство с центром в Тебризе. Историки упоминают, что варяги объедались местными фруктами, включая дыни и арбузы, что привело к эпидемии дизентерии. Одним из лидеров этого похода был вождь по имени Хелга, с которым, как предполагают, может быть связан Вещий Олег.
В дальнейшем персидские торговцы регулярно посещали русские княжества, используя Волгу как торговый путь. Они появлялись в Твери и, вероятно, во Владимирском княжестве. Интересный артефакт этих встреч можно увидеть в виде первого на Руси изображения слона, которое украшает белокаменный собор в Юрьеве-Польском. Неясно, видел ли русский мастер это животное, или же он просто воспользовался описаниями, услышанными от купцов.
Русские купцы тоже не оставались в стороне и побывали в Иране. В 1465 году они посетили Герат и Шемаху, где были встречены местными эмирами. Всемирно известный путешественник Афанасий Никитин дважды пересекал персидские земли, о чем оставил замечательные свидетельства.
Настоящий дипломатический этап начался позже. Шахи династии Сефевидов отправили посольство в Москву при правлении Ивана IV, который успешно противостоял Казанскому ханству. Персидский владыка был впечатлён и решил предложить русскому царю военный союз против Османской империи и её вассалов — крымских ханов. При этом персидские послы привезли в подарок живого слона.
Первое посольство из Ирана в Москву состоялось в 1553 году, между взятием Казани и присоединением Астрахани. Легенда гласит, что оно от имени шаха Тахмаспа I вручило Ивану Грозному слона, на что россияне в ответ упомянули о желании получить белого медведя, о котором персы слышали, но никогда не видели.
Доставить такой крупный подарок из северных просторов было непросто, но к концу XVI — началу XVII века русские царства дважды отправили в Иран "северное чудо" – белых медведей. Как отметил историк Алексей Волынец, слон в Москве тех времен был равносилен живому динозавру в современном зоопарке - люди собирались, чтобы полюбоваться на это экзотическое животное.
Слон, которого разместили на этапе фортификации Красной площади, удивлял и, возможно, пугал горожан. Когда в Москве вспыхнула эпидемия чумы, его отправили в Звенигород вместе с погонщиком. Немецкий авантюрист Генрих фон Штаден в своих мемуарах рассказывает, как араб, ухаживавший за слоном, попал в опалу, когда его оклеветали в связи с чумой.
Помимо медведей, Иван Грозный отправил шаху Сефевиду сотню пушек и пять сотен ружей, что помогло персам справиться с османами. Русские также везли алкоголь — одно посольство привезло двести ведер водки и перегонные кубы. Интересно, что эти аппараты случайно утопили по дороге, и послам пришлось ждать замены.
Такие щедрые подарки сыграли важную роль в установлении прочных дипломатических связей между Москвой и Исфаханом, тогдашней столицей Персии. "Шах Аббас принял меня, своего холопа, с настоящей любовью и хочет, чтобы мы с тобой, государем, объединились против врагов", — писал русский посол Григорий Васильчиков царю Фёдору Ивановичу.
Эти дипломатические веселые встречи продолжались и после Смутного времени. В 1713 году персидского слона доставили в Санкт-Петербург в подарок Петру Великому. "Пришел посол персидский с слоном и другими вещами", — записал император в своем дневнике.
Слон вызвал небывалый интерес: "У него ноги с человеческий рост, толстое тело и хобот, как рукав, свисает до земли", — восторгался писатель той эпохи Андрей Денисов. Этот экзотический питомец стал модным развлечением для петербургской знати, однако в суровых северных условиях ему не удалось долго продержаться.
Спустя время, когда персы снова отправили слона во времена Анны Иоанновны, его стали обогревать водкой. "Слоновому учителю", которому поручили заботиться о животном, полагалось шестьдесят ведер хорошей водки в год – ведь, как он утверждал, шахский слон плохого не пьет.
Вот так развивались российско-иранские отношения, которые продолжают эволюционировать и в наши дни, когда дипломаты обсуждают беспилотники вместо экзотических животных.
